«Светины светелки» или как все начиналось

(сказки девочки-инвалида)

 

Однажды в конце 1990-х годов, по делам моего друга оказался я в одной небольшой сибирской деревне. Точнее сказать, даже не деревне, а в маленькой деревушке, расположенной примерно в 80-90 километрах от города Красноярска, на подъезде к городу Ачинску. Мой друг, переехавший жить из Красноярска в Санкт-Петербург и пытавшийся доказать свое дворянское происхождение, попросил меня взять несколько ценных для него дореволюционных фотографий прадедов из семейного архива своей дальней родственницы. Которая, как он помнил, проживала вроде бы как раз в той самой деревеньке, название которой теперь даже я сам уже не помню. По словам друга, в деревне не было ни поселковой администрации, ни почты, ни медицинского учреждения, ни отделения милиции, звонить было не кому. Не имея возможности решить вопрос дистанционно, я выбрал свободный день и на своей машине поехал в ту деревню лично. Указателей на нее по тракту не было, автомобильных навигаторов и яндекс-карт в мобильниках тогда еще не изобрели, пришлось немного поплутать, пару раз засесть в весеннюю грязь, но через три часа, то есть как раз к обеду, до искомой деревни все-таки добрался.

Деревня была как деревня. Провинциальная сельская классика: дороги разбиты, половина домов заколочена, скотина бродит по улицам, лица у встреченных мною мужчин были такие, что им без грима всем можно было легко сниматься в голливудских фильмах в роли зомби. К моему сожалению, никто Лидию Петровну, примерно шестидесяти пяти лет от роду, в более или менее обжитой части деревни не знал. Или знали, но по старой партизанской привычке молчали, так как на городского хлыща в белой рубашке и брюках со стрелочкой, да еще на свежей иномарке смотрели все очень подозрительно. Была бы в деревне милиция, ее на меня точно сразу бы натравили.

После того как меня облаяла десятая по счету цепная собака, а какой-то пенсионер вышел к калитке с сильным запахом перегара, стыдливо пряча за спиной ружье, я решил пойти ва-банк и зашел в местную школу. Школой в обычном понимании назвать это было сложно, так как это было двухэтажное явно разваливающееся здание, по-моему, местами деревянное, а местами – кирпичное. Там мне повезло и не повезло одновременно. Лидию Петровну в школе вспомнила встреченная мною учительница математики, но ее адреса, к сожалению не знала. Зато она уверенно заявила, что с ней хорошо общалась директор школы, которая как раз сегодня уехала в Красноярск, но к вечеру должна была вернуться в деревню. Узнав, что я являюсь коллегой по учительскому цеху и преподаю в Красноярском государственном педагогическом университете, она гостеприимно пригласила меня в учительскую испить чаю.  Тем более, что дело уже было после обеда и занятия в школе, где, по моей оценке, училось явно меньше сотни детей, закончились. В учительской меня опознала в лицо учитель истории, которая не так давно закончила как раз тот факультет, где я работал на кафедре. Для всех я сразу стал важным гостем из столицы региона, за столом незаметно появились сало и картошка, потом самодельные пирожки и вареные яйца, в завершение – вишневая настойка.

То, что я отказался употреблять, так как был за рулем, никого не смутило. Три учительницы и я очень позитивно пообщались, за литровым графином настойки мы обсудили все педагогические проблемы и ситуацию в стране. Директор школы так и не появилась, сильно вечерело, мне предстояло выезжать обратно в Красноярск. Выпускница моего университета предложила альтернативный вариант: переночевать в школе, а утром все решить с директором школы. Она извинилась, что домой не может позвать, так как там ревнивый муж, зато при школе имеется библиотека, а в ней стоит несколько диванов. На которых регулярно ночуют те дети, что приезжают в школу из других отдаленных деревень и отдельно стоящих хуторов, за которыми по каким-то причинам не приезжают родители. Мотать сто километров обратно домой, а утром вновь возвращаться сюда не хотелось, поэтому я быстро согласился. Мне собрали увесистый пакет с едой на ужин и проводили в библиотеку.

Библиотекаря на месте уже не было. Сама библиотека оказалась обычной деревенской библиотекой, с кривыми полками, сделанными из разобранных школьных парт, с зачитанными до дыр книгами и журналами, плохо работающим в холле телевизором, но самое главное – с тремя продавленными и засаленными диванами. Кроме меня на них претендовало еще трое ребятишек. Брат и сестра из совсем младшей школы, у которых родители были в командировке. И серьезный не по годам парень из пятого класса, у отца которого, по его словам, часто ломалась машина и не было бензина. Главной в этом царстве книг и диванов, ввиду отсутствия взрослых, была девочка-подросток по имени Светлана. Она была инвалид детства, могла вставать, но очень плохо ходила, в основном сидела в очень примитивном и допотопном инвалидном кресле. Девочка была очень-очень худая, наверное – даже изможденная, с жидкими русыми волосами, бедно одетая, на руке были одеты старые мужские часы, от нее сильно пахло мочой. Я поздоровался с ней, она вежливо ответила. Было видно, что она очень растерялась от такой встречи и даже какое-то время молчала. Потом вообще на время куда-то ушла, сильно ковыляя и придерживаясь за стенки. Пятиклассник, представившийся как Леха, пояснил мне, что Света учится в восьмом классе, она ударенная то ли при родах, то ли отцом. Мать у нее уже умерла от рака, отец ездит водителем-дальнобойщиком, девочка больше всего на свете любит книги, обычно проводит время и живет прямо в школьной библиотеке. Так как у нее случается недержание мочи, в школе ее зовут «Зассыхой» и с ней дружат только маленькие дети, за которыми она присматривает и хорошо рассказывает сказки.

Как можно понять, исходя из первого впечатления от увиденного в библиотеке, особого удовольствия от предстоящего вечера и ночи я не испытывал. Даже грешным делом подумал все-таки выехать обратно домой, но сторож школы ушла доить корову и вернулась только ночью. Самостоятельно снять замок с ворот школьного двора, куда я предусмотрительно загнал до этого машину, я конечно не мог. Да и совесть проснулась, ведь имеющихся детей учителя и сторож как бы перепоручили мне…

Шаркая ногами и передергиваясь всем телом, Светлана вернулась, поставила чай. Я накормил всех тем супер пайком, что мне отставили хлебосольные учителя. Все от пуза наелись, разомлели и захотели спать. Алексей подсказал мне, какой диван будет покрепче, а нем я и устроился. Было часов восемь или девять вечера, пятиклассник уснул первым, брат и сестра ворочались, толкались и шепотом перепирались. Тогда Света подкатила, а по сути – передвинула свое инвалидное кресло и начала рассказывать им сказки на ночь.

Собственно, почему мне вдруг вспомнилась вся эта история пятнадцатилетней давности, родился этот социальный литературный проект? Дело в том, что недавно моей четырехлетней дочери Агате полюбились наши прекрасные российские мультфильмы «Маша-Миша», про Машу и Медведя. Создателями которых, по-моему, является Олег Кузовков, за что ему искреннее большое спасибо. Дочь пересмотрела их уже с добрую сотню. Родители, разумеется, поневоле смотрят все то, что смотрят их дети. В том числе, мне пришлось посмотреть и пару очень позитивных серий под общим названием «Машины сказки». Если вы видели их, то поймете, что это там, где шаловливая и предприимчивая Маша сваливает все русские народные сказки в одну кучу, безжалостно комбинирует их, и получает нечто качественно новое. Именно во время просмотра этого мультфильма и воскресла в моей памяти забытая история про девочку-инвалида Светлану. Дело в том, что она рассказывала детям не просто сказки. Примерно в 1998 или 1999 году, когда я ночевал в школьной библиотеке, она как раз рассказывала примерно подобные миксованные сказки, где привычные всем нам с детства персонажи обретали совсем другую жизнь и вели себя совершенно иным образом.

Разумеется, сейчас не могу вспомнить совершенно все услышанное тогда. Сквозь дремоту мне запомнилась лишь три сказки, точнее – их фрагменты. Первая была про сестрицу Аленушку и братца Иванушку. Где, после того как Иванушка не послушался запрета сестры пить воду из волшебного источника и таки превратился в козленочка, по испуганному козлиному призывному мее-ее-канью его неожиданно нашла никто иная, как мама Коза и ее семеро козлят, которые и забрали его к себе жить. Явно имея целью активизировать интерес детей к прилежной учебе, Светлана подробно рассказала им, как Иванушка-козленок обучил остальных козлят азбуке, а еще создал в лесу школу, куда в том числе зачислил и маленьких лисят, и волчат. Так что папе Волку, когда он оголодал, кушать маленьких козлят было уже очень неловко и мама Коза просто наливала ему молока и кормила пирожками с капустой. Когда же Аленушка все-таки нашла Иванушку и превратила его обратно в братика, он принес в лес и подарил своим новым знакомым-животным красивые книжки с иллюстрациями. Красивые книжки с иллюстрациями видимо были мечтой самой Светланы, так как школьная библиотека такими издания видимо похвастаться не могла. Наверное, отсюда и такое завершение сказки, со счастливым пополнением книжного фонда.

Вторая сказка была еще более неожиданной. Согласно ее логике, когда хитрая лиса съела легендарного Колобка, затем она пошла и захватила лубяной домик, который построил тихий и мирный Заяц. Изгнанный из своей законной собственности Заяц обращался ко всем зверям за помощью, но они боялись Лисы и помочь ему не могли. Помог только добряк Медведь, который устроил Лисе хорошую взбучку, в процессе которой у нее из пасти и вывалился обратно на свет божий Колобок. Он вежливо поблагодарил Зайца и Медведя за неожиданную помощь и отправился по своим делам дальше. Гуляя по сказочному лесу, в котором Медведь и Заяц были у него уже другом, Лиса была временно травмирована и нейтрализована, а Волк дружил с Козой, Колобок вдруг встретил совершенно новый для меня персонаж – Булочку. Это была сдобная девушка, которая также убежала из дома от совсем других Бабки и Дедки. Появление Булочки детей совсем не удивило, было видно, что они до этого уже с ней сталкивались. Да и Светлана начала про нее рассказ словами: «Помните про нашу Булочку?! Так вот теперь она наконец-то дошла до темного леса, где и встретила Колобка».

Далее шел рассказ о том, что Колобок и Булочка очень удивлялись, встретив друг друга. Они долго выясняли, кто из них есть кто. Так как Колобок оказался на ощупь тверже, чем Булочка, они поняли, что он – мальчик, а она – девочка. Так как они выяснили, что были сделаны из одной пшеничной муки высшего сорта, то посчитали себя братом и сестрой. Правда – двоюродными, так как деды и бабушки у них все-таки разные. Тут дети оживились и стали выяснять у Светы,  какие они брат и сестра – родные или двоюродные. Девушка прочла им краткую лекцию о российской системе родства. Когда дети все поняли, неспешный рассказ продлился дальше. Колобок и Булочка решили, что хлебобулочным изделиям не место в лесу и пошли обратно в ту деревню, откуда они пришли. Отсюда Светлана заметила детям, что любую хлебную продукцию никогда нельзя выбрасывать, так как все это – во-первых, родственники Колобка и Булочки, а во-вторых – результаты труда людей. В том числе – таких же комбайнеров, трактористов и агрономов, что живут в этой деревне и являются родителями многих детей из данной школы. И этот труд нужно уважать и ценить.

Когда Колобок и Булочка вернулись в деревню, по данным Светланы, они встретились там с ржаной семейной парой – Корочкой и Кренделем, которые позвали их в гости пить чай. Но при этом посетовали, что не могут достойно встретить своих гостей, так как по старорусским обычаям для этого требуется хлеб-соль. Хлебов разного вида и калибра в этой четверке точно хватало, а вот с солью была беда. Соли у Корочки и Кренделя не было ни щепотки.

Дети спросили, при чем тут соль. Светлана начала объяснять им происхождение многовековой традиции встречать гостей хлебом-солью. Чем закончилась данная неожиданная и трогательная история и как была решена проблема с солью, узнать мне не удалось, потому что я встал с дивана и ушел в туалет. Когда вернулся, сказка была уже рассказана, Светлана сама пила чай, брат девочки уже уснул, но она сама, как и положено ребенку, выпросила еще одну самую-самую последнюю-препоследнюю сказку. Девушка вежливо спросила меня, не мешает ли она мне своими рассказами. Я сказал ей, что ее сказочный монолог мне совершенно не мешает и даже вызывает мой искренний интерес. Тогда она робко улыбнулась, выключила тусклую настольную лампу и в полной темноте продолжила рассказывать.

Третья сказка оказалась для меня самой неожиданной. У Серого Волка, когда он из-за дружбы с мамой Козой не смог полакомиться козлятами, а капуста, пирожки и молоко ему изрядно приелись, созрел коварный план пообедать бабушкой Красной Шапочки. Тем более, что на нее мораторий по хорошему поведению Волка, недавно веденный братцем Иванушкой, еще не распространялся. И вот однажды Волк взял да и пошел съедать бабушку. Переодевшись в человека, он обманным путем попал в ее домик, где по законам российского гостеприимства его даже пригласили за стол. И уже собрался Волк было предательски начать ее кусать за бок, как от сладкого, что потчевала его хлебосольная бабушка, вдруг у него сильно-сильно заболел зуб. Ой, Волк как завопит, как завоет, как заплачет! Так ему стало очень больно, и было уже совсем не до еды, и не до кусания бабушки за бока. Изображая Волка, и видимо уже немного играя на публику, то есть на меня, Светлана так громко вскрикнула, что проснулся и заворочался маленький брат слушавшей сказки девочки.

Светлана кратко пересказала вновь появившемуся слушателю фабулу истории. В своей уже ставшей для меня привычной нравоучительной манере она особо обратила внимание детей на то, что нельзя много есть сладкого, так как это плохо влияете на здоровье, особенно – портит зубы. Осведомленные дети сказали, что уже знают об этом, так как мама тоже все время твердит об этом, и даже по телевизору об этом говорили.

Девушка продолжила дальше. По ее словам, видя зубные и моральные страдания своего гостя, Бабушка засуетилась, начала предлагать Волку различные снадобья и лекарства. По ходу лечения выяснилось, что Волк – это Волк. Но, по словам Светланы, бабушку это ничуть не смутило. И девушка четко зафиксировала в своем рассказе, что люди должны всегда помогать тем, кто очень страдает, вне зависимости от того, кто это – другие люди или животные. Даже врагам, оказавшимся в трудной для себя жизненной ситуации, по ее словам, можно и нужно помогать. Именно так может и закончиться долгий период вражды и люди помирятся. Тут Света прямо обратилась к мальчику и сказала ему, чтобы он меньше толкался и обижал слабых в классе, потому что если кто-то слаб или чем-то болен, то относиться к нему нужно с сочувствием, это будет по-человечески.

Она проиллюстрировала свою нравственную установку дальнейшим продолжением рассказа. Даже признав в Волке злобного зверюгу, бабушка-гуманист все равно помогла ему немного снять зубную боль каким-то народными средствами, отварами и компрессами. Тем временем до бабушки дошла внучка Красная Шапочка, которая тоже рьяно взялась помогать Серому. Но боль него все усиливалась, зубы болели, Волк громко и жалобно вопил на весь лес. Дело приближалось к апофеозу. Услышав крики о помощи, в бабушкину избушку ворвалась смешанная бригада лесорубов и охотников, которые проходили мимо и были свято уверены в том, что Волк напал на бабушку и Красную Шапочку и последним угрожает смертельная опасность. Последние пояснили суровым вооруженным мужчинам, что больной Волк не представляет серьезной угрозы и попросили ему помочь. Лесорубы и охотники на носилках унесли Серого в деревню в больницу, где врач-стоматолог просверлил хищнику больной зуб, поставил надежную пломбу, боль сразу прошла и Волк был спасен.

Отсюда Светлана сделала детям замечание, что нельзя заниматься самолечением, а если что-то случилось – следует сразу спешить к врачу. И не нужно бояться стоматолога. Упорные дети сказали, что все равно бояться. Девушка пристыдила их, что даже Волк и то не боится врача, хотя по своей сути является не более чем глупым лесным животным. А дети – люди, тем более умные и не лесные. Видимо панически боящиеся врачей и стоматологов дети резонно указали Светлане, что если бы Серый не боялся стоматолога, то давно бы до него дошел. А раз он довел дело до кариеса и дырки, значит у него самого хвост дрожит. После небольшой полемики, свой рассказ Светлана закончила на том, что в благодарность за человеческую помощь, Серый волк пообещал бабушке и Красной Шапочке показать поляну со сладкой-сладкой земляникой, а лесорубам – помочь вывести из леса несколько вязанок дров. Об этом она пообещала рассказать в другой раз. И попросила детей всегда благодарить тех, кто помогает им в каких-то делах и преодолении проблем.

Мальчик опять уже спал. Его тоже уже изрядно сонная сестра пробормотала, что сделает для себя правильные выводы и затихла. Судя по звукам, Светлана перешла с кресла на тот диван, где шумно сопел все это время мирно спящий Леха и тоже улеглась. Мне вдруг стало очень стыдно, за то, что я только сейчас понял, что бесцеремонно захватит тот диван, на котором обычно спала девушка-инвалид. И за все это время даже ни разу не подумал о том, где будет спать наша рассказчица. Что-то менять в это время уже было поздно и угрызаемый совестью, предварительно заведя будильник в мобильном телефоне, я тоже уснул.

Утром я, как и планировал, проснулся первый и ушел в школьный туалет, пока в здании еще никого не было, привести себя в порядок. Когда я вернулся в библиотеку, дети еще спали, но Светлана уже грела чай. Пока мы с ней завтракали в сельском варианте – то есть остатками завтрака, я все-таки извинился за вчерашнюю бестактность и поинтересовался у нее, как ей удается придумывать такие необычные сказки. Она честно сказала, что не знает, как это у нее получается, так как это выходит у нее как-то само собой. Так как я уже тогда сам занимался журналистикой и писательством, спросил у нее, записывает ли она свои тексты. Светлана сказала, что ничего она не фиксирует, так как особой ценности в этом она не видит.

Я начал хвалить ее литературные способности, она смущенно покраснела. Тут от моего громкого голоса встали дети и мы начали их кормить. Затем сразу нагрянула прибывшая директор школы. Эта изначально суровая на вид пожилая женщина, по совместительству являвшаяся учителем литературы, убедившись, что ее подшефные дети ничуть не пострадали от заехавшего гостя и лопают за обе щеки бутерброды, растаяла и вполне нормально со мной пообщалась. Ту родственницу друга, что я искал, она прекрасно знала, но, к сожалению, она уже вот как несколько лет назад трагически погибла, видимо угорев во сне от печки. Доживала она одна, опустевший бесхозный дом был занят другими односельчанами, личные вещи и архив, очевидно, выброшены.

Видя мое искреннее огорчение, чтобы как-то смягчить ситуацию, директор сказала, что Лидия Петровна была хороший человек и ушла из жизни совсем не мучавшись. Потом она спросила меня, слышал ли я Светины сказки. Услышав несдерживаемый восторг в моем голосе, она сказала: «Света – это наша гордость, умница-девочка, светлый лучик в нашем темном царстве. Ее рассказы мы так и зовем – «Светины светелки». Потому что, во-первых, она сама – Света. А во-вторых, она обычно рассказывает их либо при свете настольной лампы, либо –  когда в школе нет света или экономят электричество, при свечах. Правда, не всем, а только тем, кому это интересно, кто ее слушает, кто хорошо себя ведет. Остальным она рассказывать стесняется. Когда она вырастет, наверное, будет в школе работать библиотекарем. Она, собственно говоря, уже и так им работает, потому что такой ставки в школе нет. Зато мы ее за эту работу кормим всей школой и помогаем, чем можем…».

Тепло поблагодарив директора за предоставленный ночлег и информацию, я собрался уезжать в город. У меня была с собой большая коробка шоколадных конфет, которую я предусмотрительно взял с собой, чтобы вручить Лидии Петровне якобы в виде подарка от моего друга, если бы я ее нашел. Но адресата, увы, уже не было на этом свете. Зато талантливая сочинительница и рассказчица Света была рядом, и я был очень доволен, что случайно попал на такой вот импровизированный вечер сказок. Поэтому, когда в школе уже раздавался звук, отдаленно напоминающий звонок на первый урок, я с легким сердцем подарил коробку конфет Светлане, пожелал ей успехов в учебе и творчестве, попросил обязательно записывать ее сказочные произведения. Она радостно улыбнулась, положила сладкую коробку в тумбочку и вместе со мной медленно пошла по неровному полу коридора в сторону класса. Последнее, в чем я ей оказался полезен, помог докатить ее инвалидное кресло до класса. Там мы с ней и попрощались.

Удивительное дело, человеческое восприятие. Света оставалась ровно такой же, как и вчера вечером, на момент нашего с ней неожиданного знакомства: худой, невзрачной, неухоженной девушкой-подростком, инвалидом детства, от которой по-прежнему невкусно пахло. Но мое восприятие этой девушки кардинально и навсегда изменилось: она уже превратилась в аэда и рапсода, менестреля и сказителя, литератора и прозаика, автора и исполнителя оригинальных текстов. Которая, несмотря на свои тяжкие и явно неизлечимые недуги, очевидное жизненное и личное одиночество, крайнюю бедность и общую никому не нужность, все-таки упорно пыталась творить и учить Добру, приносить максимальную пользу тому самому окружающему миру, который был абсолютно к ней бессердечен и безразличен. Делая это через единственный доступный ей способ – полезные и полные высоко моральных и гуманистических установок сказки собственного сочинения, созданные на базе русских и обще мировых фольклорных сюжетов.

Хорошо, что злодейка-Судьба, искалечившая когда-то ее жизнь руками неопытной или наплевавшей на роженицу и ее ребенка акушерки, или может быть пьяного изверга-отца, хоть немного компенсировала это, пристроив ее в единственное благожелательное к инвалидам место на земле – библиотеку, подарив бесплатную и восприимчивую зрительскую аудиторию, в виде периодически ночующих там маленьких школьников.

Покинув на этой грустной мысли гостеприимную сельскую школу, я забрал с ее двора свою машину и вернулся в Красноярск. Отчитался о неудачном исходе экспедиции за фотографиями своему другу и забыл обо всей этой истории лет на семь-восемь. Снова в эти памятные места меня занесло в 2008 году, когда мне довелось поработать в одном из избирательных штабов. Когда с коллегами проезжали мимо, случайно узнал знакомую школу и попросил завезти меня туда на десять минут.

Прошедшее десятилетие российских «нулевых» не пожалело школу и деревню вокруг нее. Пейзаж стал еще более напоминающим декаданс, со всеми вытекающими оттуда последствиями. Ворота у школы уже безжизненно висели на перекладинах и не закрывались. Часть окон была вообще забита досками крест-накрест, как во время войны. Сторож отсутствовал, и я свободно прошел к директору. Детей в коридоре и классах стало еще меньше, кабинет директора оказался закрыт, а в расположенной рядом учительской знакомых лиц не оказалось вообще. Приятная на вид молодая учительница начальных классов рассказала мне, что школа готовится к скорому закрытию и объединению, с переводом в другое, более крупное село. Все классы уже съехали, кроме начальных. Прошлая директор школы вышла на пенсию, нового директора не назначали за ненадобностью. Учительница истории находится в декретном отпуске.

Когда спросил ее про девушку Светлану, которая талантливо рассказывает собственные сказки, и, по моему мнению, должна была уже закончить школу и работать в ее библиотеке, учительница только вздохнула. Она эту девушку лично уже не знала. Но она в курсе, что Светлана умерла еще несколько лет назад из-за проблем с почками, так как у инвалидов-колясочников это распространено. Ей нужны были деньги на операцию и лечение в городе, денег никто не нашел, она тихо и незаметно угасла. Утром дети ее так и нашли ее мертвой в библиотеке, где после исполнения своих обычных вечерних сказок, лежа на продавленном старом диване, она ушла в придуманный ей самой добрый мир.

Я с надеждой спросил, остались ли от Светланы какие-нибудь записи или рукописи. Учительница сказала, что ничего про это не знает. Не знала она и о том, где был дом родителей Светланы, какая у нее была фамилия и где она захоронена. Мы попрощались, и на обратном пути я зашел в библиотеку. Она была уже пуста. Учебники и книги, очевидно, уже вывезли в другую школу, стеллажи были варварски выкорчеваны из пола, стоял один развалившийся диван. Может быть, тот самый… Тумба, на которой стояла настольная лампа Светланы и в которую она спрятала подаренную мною коробку конфет, как ни странно тоже осталась. Хотя уже и с отломанным колесиками, заваленная набок. Я открыл ее, словно хотел проверить наличие коробки, но она, конечно же, оказалась совсем пуста.

Выборы – горячая пора. Времени на поездку на кладбище не было, да и что именно там нужно было делать, мне и самому не было понятно. Мы уехали из окончательно захиревшей деревни, больше оказии посетить ее мне так и не подворачивалось. Сам я ее искать буду долго и упорно, и не факт, что найду. Таких умирающих деревенек-призраков в нашей бескрайней сельской глуши многие тысячи.

Светланы, которая несколько лет радовала малышей своими не похожими ни на что сказочными «светелками», нет в живых уже, наверное, лет десять. Окружающий мир по-прежнему стоит, он весьма прочно устроен и никак не реагирует на ежедневный уход в Никуда талантов и творцов, созидателей и новаторов, консерваторов и либералов, демократов и тиранов, лидеров и покорных членов стада, добряков и злодеев. Как известно, рукописи не горят. Но к сожалению, так и не записанные произведения любого жанра, все-таки закономерно уходят в Небытие. Кроме тех их небольших фрагментов, которые кто-то успел запомнить и записать, рассказать и передать дальше.

Я могу только предположить, что если бы девушка-инвалид Светлана родилась в крупном городе и состоятельной семье, или своевременно попала под персональное шефство какой-нибудь благотворительной организации или доброго спонсора, она, во-первых, могла бы жить и сейчас, а во-вторых, донести сотни своих сказок до широкой детской аудитории. И тогда в России вдруг появилась бы своя новая Астрид Линдгрен (создательница Карлсона, что живет на крыше) или Джоан Роулинг (творец Гарри Поттера), по ее творчеству писались бы сценарии познавательных мультиков и душевных фильмов, защищались бы потом кандидатские и докторские диссертации. Но этого, к сожалению, так и не случилось. Светлана родилась там, где ее встретили неприветливо, жила там, где не жила, а существовала, лежит теперь там, где явно нет ухоженной могилы и богатого памятника с красивым профилем на барельефе. Ее обитель, ее библиотека перевезена в другое село, школа закрыта и возможно уже разрушена совсем.

Собственно говоря, сейчас у меня нет задачи оплакивать то, что случилось и то, чего так и не случилось. Таких светлых душой девочек и мальчиков, девушек и парней, инвалидов и совершенно здоровых, творческих и очень добрых, трудно рождается, проблемно живет и в безвестности умирает в нашей стране каждый год много тысяч. Или даже десятков тысяч. К сожалению, и не только в нашей… Однако, многие из них все-таки стараются и даже успевают привнести такой же лучик света в нашу жизнь, как и описанная мною Светлана. И наша задача, задача тех, кому повезло немного больше, чем таким детям и подросткам, повезло со здоровьем, родителями, деньгами или счастливым Случаем, не только помочь им жить и выживать, но и реализовать себя там, где они это могут и где очень желают это сделать – в творчестве. В том самом творчестве, особенно – литературном, которое может быть понято абсолютно всеми другими детьми и даже взрослыми на Земле. Помочь хотя бы в том, что мы запишем и растиражируем их истории и рассказы, стихи и песни, сказки и целые романы, сохраним их для современников и потомков. Сохраним их для тех, кто, увы, не всегда в силах помочь сохраниться и жить самим их создателям и носителям, рассказчикам и исполнителям.

В рамках моего социального и гуманитарного проекта, предлагаю самим детям и подросткам, а также их друзьям, родственникам, воспитателям и учителям, самое главное – родителям, быть внимательным к их творчеству. Записать их самые яркие и исполненные позитивным смыслом сказочные литературные произведения и выслать мне на эл.почту zberovskiy@mail.ru или отправить мне сообщением через социальные сети «В контакте», «Одноклассники», «Фейсбук». Самые интересные из них я буду под их авторскими данными выставлять и тиражировать через Интернет. Наиболее интересные, по-детски и по не-детски глубокие планирую собрать в один сборник детских авторских сказок и рассказов, найти спонсора/ов, издать его большим тиражом и разослать по детским и школьным библиотекам всей нашей необъятной Родины, Матушки-России.

Надеюсь, что данный проект будет поддержан работниками дошкольных и общеобразовательных и специальных коррекционных учреждений, центров творчества и детского развития, родителями и самими детьми и подростками. Приложу все усилия к тому, чтобы книга новых российских сказок в современном звучании, сочиненных именно самими детьми и подростками, увидела свет. Уверен, что такая книга будет полезна для становления Личности новых поколений маленьких россиян, внесет свой вклад в культуру многонациональной страны. Буду считать, что если это получится, то та самая Светлана, худенькая девушка-инвалид из далекой сибирской глубинке, что когда-то рассказывала мне и детям свои собственные трогательные сказки, прожила не зря. И успела сказать всем в этом мире что-то такое важное, после чего этот мир уже не будет оставаться таким же бесчувственным и холодным, каким он был по отношению к ней самой. И многим таким, как она.

Буду рад получать ваши сказки и сказочные истории, вместе с фотографиями авторов и их семей, биографическими данными. Буду счастлив, если вы замотивируете известных вам юных Творцов (в семье, детском саду, школе,  интернате, больнице, хосписе, даже детской колонии и т.д.), творить еще больше и выходить из тени безвестности в широкий круг общения. Буду уважать самого себя и состоятельных людей страны, если мы найдем моральные силы и финансовые средства поддержать тех, кто желает улучшать мир, но сам не может ходить, пользоваться руками, видеть, слышать или говорить. Или, что самое страшное,  уже точно знает, что не доживет не только до счастливой старости, но и даже до окончания школы.

Буду принимать рассказы и сказки, присланные не только из России, но из стран СНГ и всего мира, особенно там, где живет русская, российская культура. Дети – это всегда шире любых государственных границ. Детское творчество и творчество вообще – всегда обще планетарно и бесконечно во времени. Пока существует наша Вселенная и само человечество.

Буду принимать детские современные сказки не только в 2015/2016 году, но и многие годы потом. Кто его знает, когда будет сформирована эта книга? И вдруг она окажется не одна, а из проекта за несколько лет выйдет целое многотомное собрание детских и подростковых сочинений? Все зависит от детей, их учителей и, конечно, от нас, родителей и взрослых.

Проект назвал «Светины светелки», в память о тех сказках девушки-инвалида, которые с чьей-то легкой руки стали называться «светелками», за то, что рассказывались при свете огонька лампы и сами по себе несли свет в чистые детские души.

Заранее говорю большое «Спасибо!» всем тем, кто распространит информацию о данном социальном проекте, используя для этого все свои личные, служебные и виртуальные возможности.

С уважением, семейный психолог, профессор, писатель Андрей Зберовский. Контакты: www.zberovski.ru, е-майл: zberovskiy@mail.ru, тел.: 8-902-990-51-68, 8-926-633-5200.